Талант, наверное, — это уменье увидеть необычное в обычном. Вот, например, известный русский философ Николай Бердяев писал: «Говорить «прошло время» не правильно. Время вечно, оно никуда не идет и никогда не меняется. Меняемся мы». Давайте же попробуем сделать одномоментный срез этого вечного времени с одного моего недавнего рыбацкого приключения. Серый и туманный декабрьский денек. В конце прошлого года льда на Днепре, как все помнят, вообще не было. Рыбалка началась неудачно. Поджиговал на знакомой яме, а в результате всего два невнятных толчка и поимка трехсотграммового «шнурка», которого пришлось отпустить на волю, — мне таких судаков приносить домой стыдно. Пересекаю фарватер и плыву вдоль правого берега реки до горизонта, замытого песком. Эхолот показывает глубоченные ямы без единой рыбы. Начинается довольно сильный ветер, есть надежда, что он развеет туман. Вдруг на дисплее прибора вижу большущую корягу на глубине 12 метров, а вокруг нее — самые большие символы рыбы. Судак! Резко, почти под прямым углом, поворачиваю мотор, чтобы не потерять стаю. Лодка, однако, не истребитель, фигуры высшего пилотажа делать не умеет. Нос ныряет под одну волну, другая перехлестывает через борт. В результате лодка переворачивается, и я оказываюсь в воде… А в это время три работяги на земснаряде распивают очередную бутылочку. Ребята толкнули бензин, который выдали им для старенького катера, задействованного в технологии гидронамыва, накупили водки и решили расслабиться. Двое мужиков курят непрерывно, третий некурящий. Вот он им и говорит после очередных ста грамм: «Дышать нечем, валите перекуривать на палубу». Собутыльники выходят и видят меня. Я уже отплыл от медленно уходящей под воду лодки и барахтаюсь, выбиваясь из сил. Ватные штаны и валенки, пропитавшись водой, стали пудовыми. Плыть трудно. Руки вот-вот скует судорога. Прав был Воланд из «Мастера и Маргариты», когда говорил поэту Бездомному: «Человек смертен, причем неожиданно смертен».
Именно — неожиданно! Моя единственная и неповторимая жизнь, ни с того ни с сего, вдруг оказалось полностью зависимой от простого совпадения мелких бытовых случайностей. Слава некурящим — вовремя выгнал на палубу собутыльников мужик с земснаряда! Слава советскому моторостроению — в закоулках топливного бака ветхозаветного мотора катера все-таки сохранились остатки бензина! Слава Богу — мотор, обычно заводившийся после десятков рывков шнуром, сопровождаемых отборным матом, вдруг завелся моментально! Ну и мужикам слава, ловко они сработали, хоть и были пьяными: не снижая скорости, подхватили меня за шиворот и, не затаскивая в катер, развернулись и дотащили до прибрежной мели. А потом еще успели подплыть к носу лодки, еще выглядывавшему из воды и подтащить ее к берегу… 
В метрах тридцати от берега мотор катера моих спасителей заглох. Бензин кончился. Пока они гребли веслами, до меня, сидящего на ржавой трубе земснаряда и стучащего зубами от холода, наконец-то дошло, что мне невероятно повезло. Не будь этого счастливого совпадения случайностей, наверняка бы не выплыл. Впрочем, прав был Альберт Эйнштейн, когда утверждал, что случайность — это проявление еще не понятой нами закономерности. Закономерность в том, что я, рыболов с тридцатилетним стажем, перевернулся, все-таки была. Много было выпито вечером, да и утром немало, так что «горели трубы». Друзья не дадут соврать: годами я придерживался принципа «пьянка и рыбалка несовместимы» и ни в каких посиделках у костра с «сорокоградусной» не участвовал. Но жизнь сложна и конфликтна, а примитивное представление о том, что можно «залить» водкой душевную смуту довольно распространено. Не собираюсь впадать в грех морализаторства и читать нравоучения взрослым людям — каждый решает этот вопрос по-своему. Я же лично никогда на рыбалке больше пить не буду. Все многочисленные неприятности с рыболовами, о которых постоянно пишет пресса, так или иначе связаны с пьянством. Вот, например, пошли мужики из села Плюты, что в Обуховском районе Киевской области, поспиннинговать на речку Козынка и услышали истошные крики о помощи. Надули «резинку», поплыли к небольшому островку. Там оказалось три полузамерзших горе-рыболова. Четвертый, как выяснилось, утонул, ударила его по голове внезапно перевернувшаяся «Казанка». Началось все это трагическое происшествие, как нетрудно догадаться, с большой пьянки «на лоне природы». А пьяному, как известно, море по колено.
И Киевское, и Каневское. Что иногда вытворяют на льду «поддатые» мужички — страшно смотреть. Каждую зиму в районе шлюза №5 по левому берегу Днепра ниже Киева, где я рыбачу постоянно, повторяется одна и та же ситуация. Рано утром толпы приехавших из столицы рыболовов переходят через протоку к островам, обходя немногочисленные промоины. Днем дают воду, появляется сильное течение, и промоин становится очень много. Если клев был хорошим, то многие задерживаются на льду до темноты и дорога домой превращается в нечто похожее на путешествие по минному полю. Я понимаю, ловля окуня, особенно по перволедку, — занятие азартное. Но стоит ли рисковать жизнью ради нескольких килограммов мелких полосатых разбойников? «Хотел бы я всегда быть таким умным, как моя жена потом», — гласит мудрая еврейская пословица. Как и большинство из нас, рыболовов, людей земных и грешных, я тоже часто бываю пленником азарта и становлюсь мудрым только «потом». Помню, как-то пристроился я ловить щуку на живца на льду известного залива Чепаха, сейчас уже угробленного гидронамывщиками. В начале марта пригрело солнышко, и на льду появилось множество луж, но прочность его не вызывала сомнений. Рыбачил я так: сначала бурил лунки и устанавливал живцовки, чтобы первому «забить» хорошие места и «отсечь» многочисленных конкурентов, потом у берега ловил мелких окуньков и наживлял их на снасти. В один из таких походов, двигаясь уже с трепещущей рыбешкой в руках к живцовке, я увидел на льду газету, как сейчас помню, «Киевские ведомости». Она была полностью развернута, заметно углублена в лед и покрыта такой прозрачной талой водой, что можно было заметки читать. Так, видимо, выброшенный кем-то экземпляр реагировал на пригревающее весеннее солнышко. Газету я инстинктивно обошел стороной, прицепил окунька на живцовку и зашагал обратно. Вдруг с сухим щелчком флажок на дальней живцовке «выстреливает». Бегу к нему, наступаю на газету и … оказываюсь в воде! Вижу, что лед вокруг толстый, с ладонь, но невероятно рыхлый — каждая водяная капелька «пробурила» в нем свой желобок, и по фактуре этот, внешне прочный лед, стал чем-то похожим на пемзу. Упираешься в такой лед локтями, а он распадается, и пролом расширяется. Барахтался я, правда, недолго. Неподалеку оказался смелый и предусмотрительный рыболов. Подполз ко мне на брюхе, бросил пешню, к которой была привязана десятиметровая веревка.
А потом отполз, встал на ноги и буквально выдернул меня из полыньи, как морковку с грядки. Когда мы отошли, я оглянулся и увидел, что в том месте, где я провалился, подтаявший весенний лед все еще распадается сам по себе. И тут-то мне стало так страшно, что даже щуку со сработавшей живцовки снял мой новый знакомый. Мудро все-таки устроила нас природа. Физиологически на испуг организм реагирует так: надпочечники моментально выбрасывают в кровь большую порцию гормона адреналина. От этой инъекции сердце начинает биться во сто крат сильнее, «подскакивает» давление, усиливаются нервные реакции. В общем, когда наш дикий предок встречал в лесу медведя, то именно страх помогал ему так немедленно отмобилизоваться, чтобы спастись. У нас, жителей современных каменных джунглей, все такие реакции или замедлены, или извращены. Я, например, сначала провалился, а потом испугался; сначала перевернул лодку идиотским маневром, а потом сообразил, что так делать нельзя. Всему виной азарт -тот суррогат острых ощущений, которые мы создаем себе искусственно за неимением настоящих. Пленников азарта сейчас полным-полно: игорные автоматы, футбольные тотализаторы, рекламные акции и прочее буквально притягивают к себе тысячи людей. Азарт может довести человека до подлинного безумия. Великий писатель Федор Достоевский, например, умудрился проиграть в Женевском казино свое поместье, все наличные деньги, украшения и обручальное кольцо жены. Рыбалка — тоже занятие азартное, в этом одна из ее главных прелестей. С азартом, как мне кажется, не нужно, да и невозможно бороться. Думаю, что многим из нас, рыболовам, нужно просто научиться азартом управлять, чтобы не переступать недопустимые с точки зрения личной безопасности границы его.
Вот мой отец, фронтовик, дай ему Бог прожить побольше, всегда возмущается при виде «красивых» киношных батальных сцен. И рассказывает: пришлют в полк маршевый батальон пополнения. Всем солдатам в окопах, конечно, становится не по себе. Ведь все уже знают — в первых же атаках первыми погибнут дураки, которым не страшно вообще, и трусы, которым страшно до паралича здравого смысла. Остальные научатся со своим страхом жить, своим страхом управлять. Вот это и будут настоящие боеспособные воины. Настоящие рыболовы, по-моему, тоже должны уметь своим азартом управлять. Или, по крайней мере, должны хотя бы хотеть научиться. Валентин Смага Рыболовный мир №3 2007г.
