Вероятно, одновременно с появлением ловли на безнасадочную мормышку, которая требует определенной техники проводки, умельцы начали поиск конструкции удочки, способной облегчить жизнь рыболову.
Ведь научиться качественно, с нужной частотой и амплитудой, работать снастью непросто и молодому рыболову, а ветерану ледовых сражений и вовсе бывает не под силу из-за отсутствия необходимых физических кондиций. И тогда лет двадцать пять назад, а может быть, и более, «идя навстречу пожеланиям трудящихся», промышленностью начала выпускаться электромеханическая удочка, источником питания в которой была «Крона». Ее устройство позволяло в достаточно большом диапазоне изменять частоту колебаний. От рыболова требовалось только нажать на кнопку и перемещать снасть по вертикали с желаемой скоростью. Идея как будто и неплохая, но рыболовам удочка не понравилась. У нее много недостатков, главным из которых, пожалуй, является громоздкость. Еще будучи совсем юным рыболовом, довелось мне как-то прочитать в рыболовном журнале о том, как при помощи простого механизма можно элегантно решить вопрос придания мормышке колебаний с необходимой частотой и амплитудой. Имя автора я уже, конечно, забыл, а вот название статьи запомнил — «Хлыстик-самотряс». Впоследствии мне приходилось встречаться с разными техническими решениями таких удочек (действительно, кем-кем, а «Кулибины-ми» наш народ не обделен). Одни были, на мой взгляд, удачными, другие не очень. Но при всем разнообразии форм и размеров, все они содержат два обязательных элемента — это консоль-пружина с грузиком и ограничитель колебаний. Существуют два основных варианта таких удочек, у которых при внешнем сходстве принцип работы существенно отличается. У первой хлыстик с кивком закреплен жестко, а рамка-ограничитель смонтирована на пластинчатой пружине. При потряхивании рыболовом удочки рамка ударяет по хлыстику поочередно сверху и снизу, передавая колебания на кивок.
Но лично мне более симпатичен второй вариант, у которого рамка установлена неподвижно, а кивок смонтирован на пружине, являющейся одновременно и хлыстиком удочки. В этом случае, если все элементы конструкции подобраны грамотно, достаточно просто научиться выполнять колебания кивком с одинаковой амплитудой(обеспечивается размерами рамки по высоте) и частотой (регулируется перемещением грузика по пружине и руками рыболова). 
Не знаю, как в других местах, а в Киеве такие удочки можно купить. Те, что мне доводилось держать в руках, вполне рабочие варианты. Но насколько приятнее пользоваться снастью, с любовью сделанной своими руками и, что называется, под свою руку. Рекомендую остановиться на втором варианте. Конструкция этой удочки допускает значительные вольности в размерах отдельных элементов, но тонкости все же есть. Прошу обратить внимание на следующее. Во-первых, в статическом положении рамка и пружина-хлыстик не должны касаться друг друга (это общее требование к любому варианту изделия). В противном случае удочка не будет работать так, как следует. Во-вторых, вес применяемого грузика должен соответствовать жесткости пружины. (Кстати, крепить его очень удобно при помощи термоусадочных трубок, стоящих копейки.) Пожалуй, эти параметры являются определяющими в работе снасти. И еще одно наблюдение: на эти удочки желательно устанавливать кивки несколько большей жесткости, чем обычно применяют на снасти, предназначенной для ловли на безнасадочные приманки. Но, понятное дело, какой бы совершенной не была снасть, «сама» ловить она не будет в любом случае, и для того, чтобы раскрылся ее потенциал, необходимо научиться ею управлять. Так и в случае с «хлыстиком-самотрясом»: чтобы освоить его работу, необходимо попрактиковаться. Много времени это не займет, особенно у тех, кто имеет базовые навыки ловли на безнасадочные приманки.
Я затрудняюсь назвать причины, из-за которых «хлыстик-самотряс» не получил должного распространения у наших рыболовов, но все же на льду довольно часто можно встретить специалистов, виртуозно владеющих этой снастью. Своего первого окунька я поймал зимой без малого сорок лет тому назад. И, несмотря на то, что с тех пор прошло столько времени, помню все до мельчайших подробностей: и где это произошло, и как. Не забуду и ту мартовскую рыбалку в 2000 году на заливе Киевского моря, что у второго рыбстана, закончившуюся тем, что ветер, изменившийся с западного на северный, оторвал от припая льдину, на которой находилось больше десятка рыболовов, и стал гнать ее в море. И если бы не длинная и мелкая песчаная коса, в которую уперлась льдина, то не исключено, что наши брошенные снасти и ящики, полные отборного окуня, никогда бы больше не увидели берега. Тогда же я потерял и свою первую удочку «самотряс», прослужившую очень долго. Стоя на берегу и глядя на уплывающие вещи, наверняка многие думали о том, что мозги приобрести практически невозможно. Тут если не дано, так это, скорее всего, навсегда. Хотя, чего умничать: рыбалка на льду всегда содержит в себе элементы риска, другое дело, что этот риск должен быть в пределах разумного.
А теперь, если позволите, несколько зимних зарисовок, так или иначе связанных с применением этой оригинальной снасти. Несколько лет назад по перволедку наткнулись мы на окуня в устье реки Тетерев. Причем это был не «спортивный», а настоящий «морской» окунь, вырастающий на просторах Киевского моря до очень солидных размеров. При этом ловился он, как это нередко бывает в тех местах, вперемешку с мелким окуньком. В ту рыбалку часов до одиннадцати брал окунь достаточно активно как на «яйца», так и на балансиры, которые после подброса также следовало класть на дно. Но утренний клев закончился, и народ заскучал — все понимали, что рыба никуда не делась, а просто «закрыла рот». Лишь «матросики» время от времени поклевывали, да и то без всякого энтузиазма. Как говорится, «раз в час по чайной ложке». В такой ситуации можно «уговорить» окуня на пару поклевок, предложив ему мормышку с мотылем. Но кто же по перволедку носит с собой мотыль, да еще и в этих краях! Была бы возможность, то пробежался бы по известным канавкам в поисках судака, но, увы, лед, что называется «ничего лишнего», толщиной в две фа ланги. И это в заливе. А на русле — и вовсе никакой. Рисковать не хочется. Вероятно, в сотый раз за совместные рыбалки обсуждаем с приятелем вопрос, что в такой ситуации могли бы выручить лыжи, и садимся перекусить. Остается одно: набраться терпения и уповать на вечерний клев. Но, оказывается, не у всех дела обстояли так неважно. В метрах пятидесяти от нас кто-то что-то поймал, и в то место стали подтягиваться рыбачки. Мы люди не гордые: собираем оставшуюся еду и двигаемся к центру событий «только посмотреть». В подобной ситуации почему-то всегда вспоминается шакал из всем известной сказки Киплинга. И, действительно, не надо быть великим рыболовом, чтобы понять: с нашими снастями сейчас здесь делать нечего и можно разве что «только посмотреть». А посмотреть было на что. Два рыболова, отец и сын, на безнасадочные снасти продолжали ловить «правильную» рыбу. А чтобы хоть как-то оградиться от совсем уж бесцеремонных конкурентов, положили на лед вокруг себя рюкзаки и пешки. Нельзя сказать, что у них так уж хорошо клевало, но на общем фоне полного бесклевья их пяток хороших «горбачей» смотрелся весьма недурственно. Младший ловил удочкой типа «балалайка» на бронзового «муравья», а старший использовал «хлыстик-самотряс». Мне позже удалось с ним пообщаться и рассмотреть его снасть. А она была довольно оригинальна. В ее конструкции был использован шприц большого размера (длиной примерно 100-120 мм), внутри которого был зафиксирован хлыстик-пружина с грузиком и кивком. В корпусе удочки был установлен саморез, а напротив его упор с таким расчетом, чтобы была возможность фиксировать хлыстик-пружину примерно посередине. Это позволяло изменять колебания хлыстика в большом диапазоне. Мой собеседник не претендовал на авторство этой конструкции и сообщил, что идею решения ему кто-то подсказал. А вот приманка — его наработка, о которой он говорил не без гордости. И на это у него были, на мой взгляд, основания. Мне, например, ни до этого, ни после не доводилось видеть, чтобы висящей горизонтально белой ромбической формы мормышкой ловили без всяких насадок. На крючке отсутствовали даже просто напрашивающиеся, с моей точки зрения, цветная бусинка или кембрик. По утверждению этого рыболова, подобной приманкой он успешно пользовался уже давно и считает ее не менее уловистой, чем другие безнасадочные мормышки. Весь мой опыт протестует против этого утверждения, но ловил же человек! Еще одно наблюдение с той рыбалки: во время клева, когда окунь ловился на балансиры и «яйца», он брал приманку со дна. Поднятая даже на 2-3 см, она интересовала рыбу значительно меньше. А на мормышку поклевки были не только у дна, но и на уровне плеча, а то и выше, сидящего на ящике рыболова. Гусенцы. Некогда исключительно популярное среди киевских рыбачков место зимней рыбалки. Помню, как пацанами шли пешком по ночному городу до Ленинградской площади, чтобы успеть на рыбацкие автобусы, отправляющиеся в те края. И всего лишь за три советских рубля тебя отвозили туда, где на огромных просторах на блесну ловились здоровенные окуни. Хотя кто уже сейчас точно вспомнит, какие в действительности они были, ведь времени прошло… Но суть не в этом. «Прожитая жизнь -это не то, что было, а то, как ты ее помнишь». Не бесспорно, но если автор имел в виду рыбалку, то я согласен. Тем более что, например, о тех же Гу-сенцах воспоминания у меня только хорошие. Что не удивительно: я не был там тысячу лет, и память позволяет идеализировать прошлое. Так вот, звоню как-то своему приятелю Олегу и предлагаю смотаться в Гусенцы. Удивляется, но соглашается. С годами многое стало проще: сели себе в машину и двинули туда, куда душа желает. А вот удастся ли там, как некогда, зачерпнуть полными пригоршнями рыбацкого счастья -не факт. На выезде из города подбираю, несмотря на ворчание Олега, одинокого рыболова. И не пожалел: он оказался не только мужиком нормальным, но и с чувством юмора. Прибыв на место, нам неожиданно быстро удалось определиться и найти окуня. Довольно сносно он брал и на блесну, и на балансир. А наш новый знакомый Александр ловил «хлыстиком-самотрясом» на «муравья» с проволочкой. Поклевок у него было больше, хотя в основном попадались более мелкие экземпляры. Тем не менее, ему удалось из одной из лунок вытащить подряд двух самых крупных за ту рыбалку «горбачей», один из которых был граммов на пятьсот-шестьсот. Глубина в месте лова была небольшой, и часа через два окуню, вероятно, надоело слушать стук над головой, и он перестал клевать. Олегу пойманной рыбы уже достаточно, и он остается на месте «ждать клева», а мы с Сашей идем искать окуня. По дороге нам встречается компания обедающих рыболовов. «Пейзаж», достойный кисти художника: лица у всех от выпитого, мороза и довольно свежего ветра — хоть прикуривай, рядом пустая бутылка. Казалось бы, радуйся, на рыбалку вырвался, чего еще надо? Ан нет, хочется цирка и за чужой счет: в десятке метров просверлена единственная лунка, у которой лежат несколько мороженых «матросиков». Все внимание на нас: «клюнем» или нет? Подобные шуточки дурно пахнут и напоминают мне прибитую к асфальту монету на рынке. С улыбкой думаю: «Уважаемые, да с этой хохмой я был знаком задолго до того, как ваши родители начали доверять вам горшок». Собираюсь пройти мимо, но Саша шепотом просит пробурить лунку и сделать вид, что мы «купились». Нехотя ему уступаю. В течение следующих нескольких минут, пока я «ловлю рыбу», слышу смех и насмешки в свой адрес. Остроты на соответствующем уровне. За это время Саша за спиной у «юмористов» успевает выложить на лед своего самого большого окуня, а второго нацепить на удочку и опустить в лунку. Напарник мой оказался неплохим артистом, а рыба в ящике не успела уснуть. Уходили мы от лихорадочно сверлящих лунки шутников с чувством глубокого удовлетворения. Игорь Соловьев Рыболовный мир №2 2008г.
